0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z

А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

Мартышки трут

Группа BLACK EYED PEAS начинала довольно скромно и стандартно, но в последние годы пережила удивительный взлет, приведший рэп-квартет с игриво-глуповатым названием («Черноглазые горошины») в высшую лигу поп-музыки. Из хип-хопперов на заре XXI-го века большей популярностью пользуется только Эминем, но он, как говориться, из другой оперы. Недавно Black Eyed Peas выпустили новый, очень удачный альбом “Monkey Business”, сразу разродившийся хитом “Don’t Phunk With My Heart”. Группа сразу же отправилась в мировое турне, но в Росию не заехала, хотя их тут многие ждут. А самый близкий к нам город, в котором ребята дали концерт – Вильнюс, столица Литвы. Сгорая от желания посмотреть на славных грэмминосцев, горячих звезд на пике творческой формы, корреспондент PLAY тряханул редакционную кассу (надеюсь, никто и никогда об этом не узнает!), выправил трехдневную литовскую визу, и рванул в путь.
Как хотите, но Вильнюс и Black Eyed Peas подходят друг к другу, как пальцы к перчатке. Есть правда в том, что именно такие, незлые, но заводные и энергичные рэпперы выступают в зеленом уютном городе, который к тому же - русскоговорящий (!) центр Европы, с удивительно низкими ценами на все, а также экс-столица Великого Княжества Литовского и бывшее советское курортно-музейное захолустье. Black Eyed Peas похожи на всех рэпперов сразу, и непохожи ни на кого; Вильнюс воспринимается странно - особенно теми, кто, как ваш корреспондент, помнит советскую Прибалтику – и теряешься в сравнениях. Это не то зеленый Стокгольм, не то - нетесный и распрямившийся Таллин, или даже враз обезлюдевший Копенгаген. Искать сравнения можно и дальше, только стоит ли? И стоит ли подбирать в компанию к Black Eyed Peas тех, кто туда просится, а именно исполнителей джаззи-хип-хопа начала 90-х: Arrested Development, Digable Planets, более поздние Fugees или The Roots.
В городе – почти ни одной афиши предстоящего выступления, хотя запланирован гигантский open-air в парке Вингио, на западе города. За несколько часов до концерта Вингио, своей зеленью, водоемами и габаритами напоминающий московский Битцевский парк, забит публикой. Хотя известно, что выступление американских рэпперов предваряет длительный разогрев из трех литовских команд. Команд этих мы, к сожалению, не видели, так как отправились пообщаться с Black Eyed Peas. Кстати, жили они неподалеку от места своей временной работы, в пятизвездочном отеле, расположенном – очень символично - на улице Чюрлениса, главного литовского классика.
В первые минуты пресс-конференции сразу стало понятно, чего это стоил концерт Black Eyed Peas в Литве, посокльку сразу пошли утомительные речи спонсоров, речи про спонсоров и речи вокруг спонсоров, телефонные компании и мобюильные операторы, которые этих самых Black Eyed Peas не то купили, не то продали, но совершенно определенно – грудью выкормили и чернокожих их предков из южного рабства выкупили.
Впрочем, сами музыканты отыграли эту «спосорскую фишку» на сто процентов. Will.i.am (Уилл-ай-эм) так вообще заявил, что у него вообще три мобильника, «и все разных марок. Я вообще phone-whore (зд. «помешанный на телефонах»). А наша певица Ферги – она тоже очень «фони». (игра слов: “phony” – зд. телефонный, в общеупотребительном значении - «фальшивка, липа»)»
Это все, безусловно, очень интересные сведения, высказанные, к тому же, без особой оглядки на цензуру, но нам все-таки хотелось побольше узнать о творчестве Black Eyed Peas. И вот что они нам рассказали.

О НОВОМ АЛЬБОМЕ

Еще не успел изойти хитами предыдущий альбом Elephunk, еще не успел простыть хит-парады от следов трассирующих пуль “Let’s Get It Started”, “Shut Up”, Но аккурат в день выступления в Вильнюсе, 30 июня, на прилавки магазинов ложится новый альбом “Monkey Business”, трассирующая пуля которого – “Don’t Phunk With My Heart”.

Индеец: Большую часть альбома мы сделали прямо во время тура, в прямом смысле - в дороге. Мы сочиняли и записывали материал где угодно: за кулисами, в гостиничных номерах, автобусах, поездах и самолетах.

- Зачем?

Уилл: Дело в том, что “Elephunk” вышел в 2003 году, а весь 2004 год и часть нынешнего мы должны были провести в турне. Прикинули, что если отъездим все турне, и только потом сядем в студию, на то на се уйдет еще год, и, таким образом, новый альбом выйдет при лучшем раскладе только в 2006 году. То есть спустя три года после появления “Elephunk”, что вообще-то не очень хорошо. Так что теперь уже нам стоило не тянуть время и поспешить.

Индеец: Поскольку мы получали массу впечатлений, то и старались отразить все, что с нами происходило. Ну и не только с нами - c разными людьми тоже. Было же столько всего за прошедшие пару лет: и природные катастрофы, и конфликты, и неизменно - взаимопомощь людей. Мы много стран посетили, объездили весь свет, многое повидали. И конечно, у нас была тусовочная жизнь, постоянные вечеринки!

Уилл: Все так, но мы описывали и личные переживания тоже. Примерно в то же время и я, и индеец расстались со своими подругами. И у меня, и у него это были не просто романчики какие-то, флирт, а довольно длительные, серьезные отношения. Которым в конце концов пришел конец. И именно об этом рассказывают такие песни, как “Don’t Lie” и “Don’t Phunk With My Heart”. В общем, альбому предшествовало два года, два года– вечеринок, взросления и размышления о разном. Что я думаю по поводу “Monkey Business”? Говорю совершенно честно: мне он больше нравится, чем предыдущий, “Elephunk”.

Индеец: Мне тоже!

- Альбом записан с привлеченим внушительного количества звезд…

Уилл: Да, и очень хочется поблагодарить наших коллег, наших друзей: Стинга, Джеймса Брауна, Джастина Тимберлейка. Тех, кто поучаствовал в создании песен.

- Звезд, действительно, не мало, но присутствие живого классика фанка и соул Джеймса Брауна представляется самым неожиданным. Как вы вышли на него?

Уилл: А очень просто: мы познакомились с Брауном на церемонии «Mojo Awards» в Лондоне. Награды этого журнала, «Моджо», очень престижны, и на церемониях там всегда много знаменитостей и всякого такого. Собственно, когда я увидел Джеймса Брауна, я подошел, чтобы поблагодарить его за все – лично, как фэн. Мы очень хорошо пообщались, а потом вскоре еще раз встретились, просто так… разговаривали, в общем, на те темы, которые нас обоих очень интересуют: об идеях Мартина Лютера Кинга, о положении афро-американцев в 60-х, фанке 70-х…

Индеец: А в последнее время, кстати, никто почему-то не сотрудничал с Джеймсом Брауном, во всяком случае – из хип-хоповых команд. Да, очень многие сэмплировали его композиции, но заполучить его живьем удалось только нам. Что очень здорово, поскольку его творчество в свое время повлияло на нас на всех.

Уилл: Он забавный. Очень артистичный, все время изображает что-то. Однажды я попросил его сфотографироваться со мной, он тут же закричал (имитируя хриплый голос Брауна): «Конешшшно!» Потом хлопнул в ладоши, вытащил откуда-то расческу, и, виляя бедрами, стал причесываться. Представляете? Он вообще все время причесывается. У него пышная шевелюра до сих пор.

О РЭПЕ И ЕГО СОЦИАЛЬНОЙ РОЛИ

Уилл: в детстве мы слушали много рэпа, в основном таких людей, как A Tribe Called Quest или De La Soul. Мы не росли на улице. Мы – маменькины сынки (смеется).

Индеец: Точно. Но наши мамочки быди ооочень сильными женщинами!

Уилл: Вообще-то рэп – рассказ о том, что происходит на улицах, о преступниках… Да даже не столько о преступниках, сколько вот об этой жизни малоимущих расовых меньшинств. На Западном побережье – там существует ситуация с бандами, там больше таких гангста-рэпперов. Мы-то сами из Лос Анжелеса, где тоже преступности достаточно, но мы выбрали делать кое-что другое, поэтому хип-хоп у нас несколько другой. Мы делаем развлекательную, танцевальную музыку, и под нее читать что-то типа «Я-тя-ща-застрелю» было бы как-то странно. Но есть, например, люди, вроде 50 Cent. Можно к нему относится как угодно, но я уверен, что его песни и его личность очень важны для людей в Америке. Дело в том, что большинство цветных подростков не видят перспектив в жизни, не знаю, чем можно заниматься и ради чего. Чем они могут заняться? Афроамериканцы и spaniadrs (американцы латиноамериканского происхождения – PLAY) мечтают быть гангстерами или, в лучшем случае, баскетболистами. Другого они ничего не знают, и не хотят, точнее, не могут представить себя в роли, допустим, врачей, или инженеров, или адвокатов. Их жизнь началась на улице, проходит на улице, и окончится на улице – они в этом уверены. А 50 Cent говорит им: чушь, ребята. Все может быть по-другому. Смотрите, у меня раны, в меня стреляли, но я выжил и начал новую жизнь. Жить – можно. Перспектива – есть. В этом важный воспитательный посыл такого рэпа.

- А как же брутальная сторона рэпа? Мат и оскорбление женщин?

- Ха, как будто того же самого мало в кино и на телевидении! Все думают, что рэп – самое плохое, на нем как будето свет клином сошелся. И никто не замечает, какие ужасы показывают в кино и на ТВ. В фильмах Квентина Тарантино герои тоже грязно ругаются и оскорбляют женщин. В азиатских фильмах все друг друга колотят беспощадно. В «Матрице» во время драки девушку бьют кулаком в грудь. Чувак, это больно, если ты не в курсе! Так что если кто-то спел слово «сука», ничего страшного в этом нет. Тем более, что за границей, например, в Японии, слово bitch все равно не поймут, потому что там просто не говорят по-английски.

- Тем не менее, вы сотрудничали с кинопродюсерами…

- Да, наша песня “Taxi” с альбома “Elephunk” была лицензирована, и попала в фильм “Be Cool” с Джоном Траволтой и Умой Турман. Мы познакомились во время съемок. Траволта, как выяснилось, любит рэп, и нашу группу как выяснилось, тоже. А Ума даже потом взяла мой номер телефона (смеется).

О ПРЕМИЯХ И СЛАВЕ, А ТАКЖЕ О ТОМ, ЧТО ГЛАВНОЕ ДЛЯ АРТИСТА

Группа Black Eyed Peas – немногие среди рэпперов обладатели заветного «граммофончика». Жюри «Грэмми» отличается полнейшей неточностью, и, как правило, либо заваливает призами артистов-однодневок, либо обойденных некогда вниманием ветеранов. Но мимо сногсшибательного сингла не смогли пройти даже эти пафосные чиновники от шоу-бизнеса.

Уилл: Когда мы начинали группу, «Гремми» для нас была целью, но в то же время казалась недостижимой мечтой. Просто тогда практически не существовало номинаций ни для рэпа, ни для хип-хопа, и «Гремми» получали единицы артистов нашего жанра. Да, нам было бы приятно получить премию, и мы ее в конце концов, как видите, получили. Но теперь, когда у меня есть «граммофончик», я понимаю, что это не было и никогда не будет целью или чем-то важным. Самое главное для нас было и есть – давать шоу, заставлять людей двигаться, радоваться. А я вообще не могу не работать: в день, когда нет концерта, просто схожу с ума. Не умею бездельничать!

Все время интервью мы с Уиллом и Индиком в конференц-зале отеля ждем появления Ферги. Корреспондент журнала PLAY заметно нервничает, поминутно проверяет цифровой диктофон, и тискает в потных ладошках листочек с вопросами. В этот момент приходит кучерявый малый по имени Нил, и заявляет, что «Ферги придти не может». Обескураженный корреспондент журнала PLAY «требует объяснений… как же так, сударь?» Сударь секунду молчит, а потом с томсойеровским красноречием выдает: «Наш самолет задержался, соответственно Ферги устала и плохо себя чувствует, посему ей надо привести себя в порядок, а для этого ей требуется тщательно накрасится, а хороший мейк-ап требует много времени и сил, так что сойти на пять минут в конференц-зал у певицы нет ну решительно никакой возможности». «P!$DEZ, 6^RDЬ», произносит сквозь зубы корреспондент журнала PLAY, и возвращается к прерванной беседе.

Уилл: Ферги – единственная девушка в группе, красавица, и, естественно, она получает львиную долю внимания зрителей. Но никто из нас, парней, не ревнует. Нам не настолько в кайф быть в центре внимания, а мне так вообще все это поровну. Я получаю от группы то, что люблю, а люблю я работать в студии, придумывать всякие штуки, сочинять биты, всякие «туч-тудуч» и рэповые речитативы, «телеги» начитывать.

- Откуда вообще взялась такая замечательная Стейси Фергюсон, aka Ферги?

Уилл: Она просто подруга одного нашего друга. Он, этот парень, тоже музыкант, пел на паре наших альбомов. А потом, когда нам понадобилась вокалистка для бэк-вокала, посоветовал послушать свою знакомую девочку, которую тогда никто знать не знал. У нас, вообще, одно время была постоянная бек-вокалистка, Ким Хилл ее звали, и, кстати, на наших старых альбомах поет Мейси Грей – она часто работала с Black Eyed Peas еще до того, как стала суперзвездой. Так вот, когда мне предложили познакомиться с Ферги, я был уверен, что это очередная байда, как это бывает у нас в Элэй, в тусовке, когда красивая девочка ходит по клубам, знакомится с артистами и канючит: «ууу я петь хачуу… я паююю, возьмите меняяя…» И на всех вешается. Такого навалом. В Элей. Так что я ни на что не рассчитывал, но потом все-таки послушал Ферги, и не пожалел. Я убежден был и тогда, и сейчас, в том, что она лучшая из певиц, кого мне доводилось когда-либо слышать. В последнее время нас почему-то спрашивают, собираемся ли мы распасться. Нет, мы не распадемся. Единственное, что заставит нас прекратить существование группы, совместную работу – это плохой бизнес, «мартышкин труд» - как в названии нашего альбома (смеется). Мы существовали много лет без Ферги, но теперь будем существовать как квартет настолько долго, насколько возможно. Это реально: Джеймс Браун еще выступает, и Rolling Stones тоже. Мы выступали у «роллингов» на разогреве, и были поражены их долголетием, энергетикой… ну, когда мы станем совсем старенькими, то, наверное, изменим зачин в песне “Where Is The Love”: будем петь не «Что случилось с миром, мама?», а «Что случилось с миром, бабуля?».

- Вот вы приехали в Литву, а Россия – совсем не далеко. Вы вообще собираетесь приехать к нам?

Индеец: Ну, я бы очень хотел попасть в Россию… А что мы знаем о России? Ммм… да но, честно говоря, мало что. Наверное, потому, что не так много групп приезжает из России. Ну кроме «Тату», разумеется.

Уилл: Чо, «Тату» из России? Ого, не знал (делает круглые глаза). Это же невероятно!

ОБ ИМИДЖЕ

- У вас пестрый имиж, эклектичный даже для рэп-коллектива. В то же время вы разделены по ролям, представляете как бы разных персонажей. Похожее было у известной гей-диско-легенды Village People. Честно: насколько много вы взяли от Village People?

Индеец: Village People? О, господи (смеется).

Уилл: Village People? Не знаю, что и думать. О боже, да неужели мы похожи на них? (смеется) Нет, мы ни на кого не ориентировались. Наш стиль сложился очень просто и естественно. Исходя из принципа «хочется попробовать все». Смотри, вот мы, допустим, идем всей группой в ресторан. Я читаю меню, не знаю, что выбрал Апл или Табу, и заказываю спагетти. Потмо оказывается, что он тоже выбрал спагетти. И это плохо, и я заказываю другое блюдо. Понятно? Что значит - «зачем»? Смотри, если у него спагетти, и у меня спагетти, то у нас одинаковое блюдо, мы едим одно и тоже. А если ме принесли лазанью, индейцу – курицу, а Ферги – рыбу, то мы можем таскать кусочки друг у друга с тарелок, и таким образом весь обед пробовать разные блюда за те же деньги. Также и в одежде. У меня есть один костюм, у Табу - другой, и мы берем и на неделю меняемся штанами. Получается пестро и разнообразно.

На этой оптимистической ноте закончилось наше общение. Группе всего через каких-то два часа надо было выходить на сцену.

P.S. И кстати, Уилл и индеец для этого выступления действительно поменялись штанами.

Александр БЕЛЯЕВ, play № 13 (68) 2005

© DVA.narod.ru 1999-2004 | Руководитель проекта: DVAKsёнов