Хочу описать вам недавний, точно культурный и явно массовый поход. Поход в кино. Прошу отметить себе тот факт, что я проживаю не в горниле страстей/скоростей, а в тихой пригородной зоне, поэтому, сам по себе, поход в кино уже некоторое событие отдающие праздником. А поход на фильм «Московского кинофестиваля», да еще с Bjork в главной роли - это как... карнавал, что ли?
     Ок, по порядку. Я считаю, что все началось с неожиданного успеха в починке моего мопеда (Jawa-50, 1962 г.в., цв. бело-голуб., дв. 49,9 куб.см., 3-х ст. КПП, м.ск. 60 км/ч., все опции, не продаю). Признаюсь, что в успех этот я совсем не верил. Дело в том, что уже в детстве в голову стали закрадываться сомнения относительно истинного места произрастания моих рук, подтверждаемые, к тому же, оценками по трудовому воспитанию. Поэтому, испытывая к мопеду нежные и заботливые чувства, мне очень не хотелось подвергать его серьезному риску, то есть чинить самому. Но, судьба не оставила выбора. И вот, после 2-х часов возни и нескольких неудач, неисправность (по моим оценкам довольно серьезная) не без некоторой мистической загадочности исчезла! Воодушевление и энтузиазм были поистине безграничны. К счастью зазвонивший в кармане телефон удержал меня от попыток починить еще что-нибудь.
     Звонивший неожиданно (для 20.00) предложил пойти в кино. Воодушевление и энтузиазм сразу предпочли направиться по новому руслу. Узнав, о кое-каких деталях, я почувствовал, что и здравый смысл, в общем-то, не прочь потечь в ту же сторону. Поэтому, быстро (но тщательно) намарафетившись, я выстрелил - Москва, Пушкинская пл., Пушкин, 22.00.
     Москва огромный город. Москвичей миллионы. И тем не реже я встречаю знакомые лица. Пока ехал, думал о том, что сегодня обязательно встречу кого-нибудь. Даже строил какие-то предположения, вспоминал каких-то богемных знакомых... Но, материальное положения субъекта по имени «загад» известно всем. Не успел я войти в метро, как мне повстречалась знакомая по институту девушка, а кроме нее этим вечером больше никто нигде не встретился.

     Обо всем:
     Моросящий дождик заставил бомонд сгрудиться (как от слова груда - куча, т.е. скучиться, так и от слова грудь - т.е. сблизиться грудями) под навесом ГКЗ «Пушкинский». Наблюдать бомонд не только интересно, но и познавательно/поучительно. Главное не выпучивать глаза, не тыкать пальцами, не шептаться громко за спиной. Московский бомонд этого уже давно не любит. Вот скосить не естественным образом глаза, рассматривая чьего-нибудь кумира или обменятся заметными незаметными взглядами/экивоками в его сторону или (высший пилотаж) пройти максимально близко, глядя мимо/над/сквозь него, что бы не один мускул не выдал, что его лицо вам заметно, а тем более знакомо. Это доступно другой московской популяции, неизменно участвующей в подобного рода тусовках - модникам и модницам. Их наблюдать тоже познавательно/поучительно, а кроме этого практически всегда забавно/смешно. Ни в коем случае не подумайте, что я говорю о насмешках. Веселить людей - доброе и непростое занятие, мною очень уважаемое и любимое. Боюсь только, что модники делают это не нарочно. Вот например диалог двух разнополых, но одинаково модных, который я случайно услышал:
     -....бла-бла-бла и поехали на Валдай.
     -А! Валдай-центр? Это на Арбате, я знаю.
     -Нет, это место такое.
     -Да? А, ну да, это где-то на Урале.
     Причем, если вы вообразили глупышку на «фокстроте», то я поправлю - воображайте глупыша.
     Насладившись, таким образом, созерцанием на свежем воздухе, мы проникли внутрь.
     Эклектика - отсутствие единства, целостности, последовательности в убеждениях, теориях; беспринципное сочетание разнородных, несовместимых, противоположных воззрений. (Словарь иностранных слов. - 7-е изд., - М.: Русский язык)
     Мне нравится эклектика. Не в художественном и артистическом аспектах, но во многих других, скажем - бытовых. Современная действительность удивительно эклектична. Я опущу примеры национальной, общественной, государственной, экономической, культурной, архитектурной и сотен других эклектик, я напишу про эклектику ГКЗ «Пушкинский».
     Аббревиатура ГКЗ настраивает на солидный (государственный), праздничный (концертный) лад. «Пушкинский» лишь добавляет в воображаемую картину артистичности (от art - искусство). Действительно, в фойе плавно колышется бомонд. Непринужденно общается. Потягивает что-то из бокалов. Что бы смотреться органично, решаем приобрести какое-нибудь питье. Правда бар, где мешками продают поп-корн, скорее подходит для заурядного «movie», но зато его светящийся билл-боард удобно читать из укрытия, прикидывая свои возможности. Возможности позволяют остановить выбор на соках. Определив фруктовые предпочтения, подплываю к бару, делаю заказ и облокотившись на стойку старательно делаю непринужденный вид. Стрекот кассового аппарата возвещает об исполнении моего желания, я оборачиваюсь... О!.. Вместо разноцветных бликов, отбрасываемых стеклянными призмами с янтарной жидкостью, передо мной два маленьких кубических уродца с пошлыми трубочками, приклеенными сбоку. Мою нерешительность разрешает девушка за стойкой, с безысходностью (правда, с оттенком сострадания) в голосе сообщая: «Я уже пробила». Стараясь нести добычу незаметно, я возвращаюсь в укрытие, где мы высасываем свои кубики, обсуждая/осуждая маркетинговые козни корпорации Wimm-Bill-Dan.
     Второй этаж фойе предлагает зрителям, перед просмотром кино шедевров, размяться стрельбой по бандитам, монстрам, космическим кораблям и предметам обозначенным как «crazy balls». Завершающим аккордом может стать вояж по виртуальным hi-ways на пластмассовой модели Harley-Davidson. К услугам любителей реальных состязаний имеется хоккей (тоже почему-то «crazy»). В общем не заскучаешь. И публика не скучает. Не успели мы примостится в уголке, возле какого-то автомата, как были атакованы вопросами: «Почем жетоны? А где их продают?» и т.д.
     Чтобы больше не искушать судьбу мы отправились в зал, тем более, что и 23.00 уже приближались. Забыл упомянуть, что подавляющее большинство тусовки было украшено бэйджами, обозначающими, по видимому, какое-то их участие в фестивале. Наше участие обозначали обычные (нет, дорогие!) билеты, давшие нам право занять ультралевые позиции в партере. В принципе, на таких мероприятиях места совершенно не важны. Я был готов сесть и на пол (тем более, что на нем ковер), демонстрируя, таким образом, презрение комфорта ради искусства. Но наши места были примечательны тем, что примерно 1/4 экрана от нас заслонял установленный на сцене целлофановый юноша (к счастью пеший) разящий копьем такого же полиэтиленового змея. Что именно хотели сказать устроители этой композицией (подозрительно напоминающей работы Церетели), универсально символизирующей победу чего то над чем то, я до сих пор не отгадал.
     В зале аншлаг. К 23.40 все расселись и действие началось. Я не профессиональный кинокритик, и даже не имею никаких оснований считать себя любителем (хотя явный любитель покритиковать). Я мало смотрю художественных (по сути) фильмов, еще меньше читаю и слышу о них и не стараюсь запомнить то, что все-таки услышал. Поэтому предупреждаю: судить будет дилетант.

     О фильме:
     Фильм начинается необычно. Звучит музыка. Пленка идет, по темному экрану пробегают какие-то технические погрешности. Музыка из тихой прелюдии перетекает в серьезные, трагические темы. Экран по-прежнему темный. В зале начинают вслух строить догадки, упражняясь в остроумии. Проходят еще пару минут. Трагические темы сменяются оптимистическими. Экран остается невозмутимым. Публика реагирует свистками или аплодисментами, как будто побуждая киномеханика промотать неинтересный кусок. И вот, наконец, экран разрождается титрами: «Dancer in the dark», выполненными в эстрадном стиле 50-х, а музыка завершается жизнеутверждающими помпезными симфониями.
     Сразу бросается (буквально) в глаза операторский прием: как будто снято любительской камерой. Без специального освещения, без штатива (или как это называется), то есть все блеклое, все болтается, камера шныряет между героями, неточные наезды, посторонние детали в крупных планах. Забегая вперед скажу, что этот прием создает особенно трогательную атмосферу, как будто документального фильма, не придуманной истории. Не стану пересказывать сюжет, хотя можно было бы уложиться в десять фраз. Скажу, что сюжет очень бесхитростный и очень сентименталистский. Это - нравоучительная трагедия - точно не станет новым «голливудским» стилем. Слишком трагично. Кроме того, здесь предлог приведший главную героиню к гибели - новые диваны, которых так хотелось ее соседке. Есть опасность, что consumers (а не customer) утратят удовольствие от покупки новых диванов и прочих комфортов. Более того, сейчас я начинаю вспоминать некоторые эпизоды и мне кажется, что в них представляют в неблаговидном свете, осуждают, а порой открыто глумятся над американским образом, американским обществом и многим чем еще, что «made in U.S.». И хотя действие происходит в Америке 50-х годов, это не спасает ситуацию - параллели слишком очевидны.

     Об актерах:
     Bjork, с ее необычной физиономией, очень удачна. Быстро привязываешься к маленькой несчастной женщине - ее героине. Радуешься в редкие радостные моменты, сочувствуешь в бесконечной череде печальных эпизодов. К третьей четверти фильма жалость переполняет даже самых стойких, а излишки ее выделяются с помощью слезных желез. Лично я усердно закатывал глаза к потолку - так из них ничего не вытекает. Финальная сцена нарочито надрывна. Для невнимательных камера несколько раз берет крупный план, указывая аллегорию. Вдруг, просветлев перед смертью, Bjork начинает петь, но смерть обрывает ее песню. Занавес. Еврипид. 4 век до н.э.
     Catrin Deniev заставляет выдумывать причины по которым такая красивая, хоть и не молодая женщина работает на грязном провинциальном заводе. А в общем, вызывает такие же приятные чувства, как например Шукшина или Муравьева или еще кто-нибудь из давно знакомых, тысячу раз виденных кино-теток.
     Был еще один субъект, виденный уже не раз. Его игру я никак не могу прокомментировать. Скажу только, что внешние данные очень подходят его роли. Возможно, режиссеру не нужна была от него актерская игра. Он просто должен был быть простым (читай пустым) американским парнем - полицейским. Но, наверное, и для этого требуется актерское мастерство, может быть, немалое.
     Есть в этом фильме то, что мне однозначно понравилось. Bjork не могла оказаться в нем случайно. Ведь это музыкальный фильм, где музыкальные сцены сделаны в стиле мюзикла. Вообще-то, я не помню, что раньше музыкальные фильмы мне особенно нравились. Этот исключение.
     По сюжету главная героиня живет в мире ритмов. Вернее в мире грез рождаемых ритмами. В фильме есть 5-6 эпизодов где эти грезы показаны в виде музыкально-танцевальных сцен - мюзикла. Bjork слышит ритм, а следовательно грезит, а следовательно персонажи поют и танцуют в самых неожиданных местах: на заводе, в суде, на железной дороге, в тюрьме. При этом все изменяется. Происходящее снимается профессиональными киношными методами, от этого яркие цвета, удачные ракурсы. Все персонажи показывают слаженную хореографию, поют хором, делают счастливые (или какие-нибудь другие) лица. Словом, яркий контраст с немузыкальной частью фильма. Это показалось мне очень удачной демонстрацией виртуальности происходящего. И снято красиво. Ну и конечно «фирменный» вокал. Необычный, загадочный, иногда такой сильный, как крик, но чистый без малейшей хрипотцы, а иногда детский, трогательный в сочетании с необычным разрезом темных глаз, с этими ямочками...
     В «фирменном» стиле Bjork и музыка, и ритмы, рождаемые самыми утилитарными предметами - прессом штампующим тазы, карандашом скребущем по бумаге. Вот здесь я подумал, что ее «фирменный» стиль никак не могу описать. Вроде всегда разное (очень), а все равно - услышишь что-то и сразу вспоминаешь - «Violently happy», Bjork.

     Резюме:
     Это самое трудное. Не могу сказать, что мне однозначно понравилось. Мне кажется, что этот нарочито сентиментально-трагичный фильм, что-то говорит и показывает помимо сюжетной идеи. Ведь не за слезливость он получил «золотую ветвь» в Каннах. Наверное этот message прошел мимо меня, я его не поймал, не понял. Это не понравилось.
     Но фильм оставил приятный осадок, который я так ценю после удачных встреч с различными формами настоящего искусства. Какая то удивительная, но кажущаяся прочной уверенность, что все будет хорошо - и у меня, и в мире. Желание делать сильные и благородные поступки. Еще не осмысленные, эти настроения выразились в стремлении сохранить молчание после фильма, что бы пустыми словами не оскорбить возвышенного. Ночной дождь на улице еще больше усилил атмосферу тихой, но беспечально-мудрой грусти. На душе было удивительно легко, как бывает когда сделаешь что-нибудь хорошее. Это понравилось.
     Еще, я чувствую благодарность к человеку обеспечившему мне все это. Как фаталист я рад, что моя судьба поставила его поводырем, а его судьба подсказала меня в качестве спутника.

Sergio Astafuridi

© DVA.narod.ru 1999-2003 | Руководитель проекта: DVAKsёнов